Вон Калда поднялся, застыв на минуту, чтобы избавиться от головокружения. Он бросил серп на пол, и тот с влажным звуком упал в растекшуюся по камню лужу внутренностей.

– Почти на месте, – сказал Манушья-Ракшсаси, как обычно первым из призванных апотекарием. – Я чувствую врата.

– Еще… рано, – произнес, тяжело дыша Калда, зная, что самым важным был верный расчет времени. Они нуждались в смертных душах и телах для материализации, а ритуалы еще не были завершены. – Наблюдай.

Апотекарий нетвердой походкой подошел к устроенному в стенах помещения огромному алтарю, который был сплавом биоформ и техномантии из эры Объединения, и положил ладонь на принимающую пластину. Колонны вспыхнули кроваво-красной иллюминацией.

Между ними на пятиметровой высоте в густом смоге комнаты творения возникли гололитические образы. Закружили вокруг своей оси полупрозрачные контуры кораблей, то расплываясь, то обретая четкость.

– Корабли, – объявил Вон Калда. – Объекты вашей материализации.

Можно было разглядеть три группы кораблей – основное скопление линкоров Белых Шрамов, меньшую рейдерскую группу, которую в данный момент преследовало «Гордое сердце», и большую массу отметок судов Гвардии Смерти и Детей Императора. Вон Калда отрегулировал масштаб гололита, приблизив тыл отступающего авангарда V Легиона. Четко выделились три корабля – «Калджиан», «Восхищающий» и «Сюзерен».

Манушья-Ракшсаси жадно изучал литокаст. Его миндалевидные глаза прищурились, всматриваясь через клубы дыма внутри его клетки.

– Добыча.

– Ты желал имя. Я выбрал эту душу для тебя.

– И он уже могуч.

«Сюзерен», за которым по пятам следовал более крупный «Восхищающий», приблизился к своей добыче. Вон Калда отметил, как близко держался Коненос, едва сохраняя достаточно пространства между своим кораблем и крейсером Карио, чтобы пустотные щиты не соприкоснулись. Суть происходящего была очевидна: префектор приблизился на дистанцию запуска абордажных торпед и уже обстреливал бегущий фрегат Белых Шрамов. Гололит показывал попадания, содрогаясь каждый раз, когда снаряды попадали в защитную оболочку «Калджиана».

– Это станет его апофеозом, – сказал, улыбаясь, Вон Калда. – Он все еще не видит всего потенциала Легиона, но я уверен, ты как следует его обучишь.

«Сюзерен» еще больше приблизился, держась вплотную к корме замедляющегося «Калджиана». Погоня почти завершилась.

– Они догнали дикарей, – прошептал Вон Калда, чувствуя, как его захватывает предвкушение. Недоразвитые существа забились в герметичных емкостях, готовясь к чарам, которые перенесут их в подлинный мир материи. Апотекарий триумфально повернулся к демону. – Теперь следи за резней.

– Ты слишком рано списал ваших врагов.

Вон Калда снова взглянул на гололит, и понял, что демон прав. Фрегат Белых Шрамов замедлился не из-за повреждений, а только, чтобы выпустить собственные абордажные торпеды. Экипаж «Калджиана» потратил всю до последней крупицу энергии, чтобы пробить носовые щиты «Сюзерена», а затем отправил своих воинов в пустоту для атаки преследователей.

Похоже, Манушью-Ракшсаси весьма позабавило это.

– Отлично. И храбро.

Вон Калда бросился к пентаграмме, где он проводил ритуалы, сбивая по пути гололиты.

– Это усложняет ситуацию.

Варп-свет начал кружиться и метаться по стенам, всколыхнув лужи крови, от чего те закипели. Эмбрионы зашипели, почувствовав изменение в воздухе. Вон Калда распечатал последнюю из рун силы, и полоски крови на стеклянных цилиндрах зашипели, испаряясь и разбивая оковы, которые разделяли миры.

– Я дам вам имена, – сказал он.

– У нас есть имена.

В этот раз ему ответил не один голос, но целый хор. Глаза воплощаемых из эфира существ мерцали преломленным иносветом. По стеклу емкостей царапали шипастые и окровавленные хлысты, а среди рассеивающегося дыма стучали раздвоенные копыта.

В помещении раздался треск, отразившийся от низкого потолка и всколыхнувший кровавые лужи. Зарождающиеся демоны одновременно бросились вперед, их длинные извилистые тела двигались по синусоиде подобно рыбам в аквариумах.

– Еще рано! – выпалил Вон Калда, покинув защиту пентаграммы и пытаясь отозвать демонов. У тех не было ни узоров душ, ни истинных имен жертв, только гололиты, подтверждение их одурманенных, ослепленных материей чувств.

Но было слишком поздно. Манушья-Ракшсаси первым разбил оковы, защитная капсула взорвалась слепящим светом, от чего бронестекло выгнулось и треснуло. За ним с воплями наслаждения последовали остальные, обретая полную материальность благодаря причиненным во имя них агониям.

Вон Калда бросился к родовым колоннам и прижался к защитному экрану. Они были пусты, только кольца грязного дыма медленно опускались к полу. Апотекарий беспомощно оглянулся на гололиты, которые все еще проигрывали разыгравшуюся в пустоте драму, и попытался выяснить, что увидели демоны и куда они исчезли.

Затем его глаза наткнулись на боевой корабль, который вплывал в центр блуждающего ока литокаста.

– О, – слабо прошептал Вон Калда, сползая по стеклу. – О, нет.

«Восхищающий» следовал в кильватере «Сюзерена», ведя поддерживающий огонь по накренившемуся «Калджиану». Пустота была наполнена вспышками лазерных лучей и взрывающихся снарядов, усеявших переплетающиеся траектории охотника и добычи.

Коненос наблюдал с мостика за опустошительной атакой корабля Карио, который всаживал залп за залпом в корму «Калджиана».

– Он по-настоящему зол, – заметил оркестратор хриплым из-за вокс-усилителей голосом.

– Держаться поблизости? – осторожно спросил Эрато. Оставаться на такой малой дистанции от сражающихся звездолетов не было совсем уж самоубийством, но и не давало особого преимущества.

– О, да, – ответил Коненос, взявшись за силовой меч. Клинок уже сердито гудел, дрожа в хватке хозяина. – Когда Вон Калда даст команду, хочу быть как можно ближе. У нас никогда не было такого мощного оружия, и оно будет подчиняться нашим командам.

«Восхищающий» дал полный залп, всего на секунду замедлив свой ход, но почти уничтожив кормовые щиты «Калджиана». На террасах под троном Коненоса ждала с едва сдерживаемым нетерпением сотня какофонов Эйдолона, доспехи были надеты, психозвуковые органные орудия гудели в предбоевой готовности. Как только щиты фрегата будут сбиты, а корпус пробит, они быстро окажутся внутри, разыскивая фанатиков Карио, чтобы увидеть, как ими овладеет изменение.

– Они выпустили абордажные торпеды, – сказал как будто удивленный Эрато.